Сегодня суббота, день покоя и поэтому не про жир, а про жизнь. Ведь жизнь в миллионы раз прекраснее жира, тем более, что и жира-то на моём животе практически не осталось, 34 кг ушло как с куста. А жизнь наоборот – бьёт ключом. Итак, позитивная субботняя история о дружбе народов.
Нам пришлось в конце прошлого учебного года неожиданно расстаться с педагогом по специальности (фортепиано), с которым было связано несколько лет жизни. “Развод” и психологически критическое состояние ребенка были настолько нелёгкими, что мы всерьез задумались на непростую тему, хоть раз да и возникающую в жизни каждого музыканта: “А может на фиг её, эту музыку?”
Маму (естественно) душила жалость к загубленному детству, папу (меня) душила жаба за потраченные за 4 года почти ежедневных занятий деньги. А сын, почувствовав брешь в наших рядах, стал её целенаправленно расширять, ловко вбивая между нами психологический клин и надеясь на скорую свободу и нормальное, а не музыкальное детское детство, до которого, как ему казалось, подать рукой. Но не тут-то было.
Потому что я хоть почти сдался, но не подал виду и решил дать этой истории последний шанс. Я нашёл молодого, концертирующего, обаятельного парня, который, позанимавшись с сыном месяц и найдя с ним общий язык, сказал, что настоятельно советует не только не бросать музыку, но и поменять обычную музыкальную школу на не совсем обычную, а, на – скажем так, продвинутую, при одном славном московском музыкальном учебном заведении. Но, чтобы поступить в ту школу, надо было ещё весной сдавать экзамены, а тут на дворе июль. А на весь август и начало сентября у нас был запланирован отпуск в Баварии, отказываться от которого тоже не хотелось.
Мы помчались в ту школу и упросили, чтобы в виде исключения нас прослушали в сентябре в индивидуальном порядке и нам пошли милостиво навстречу. Новый молодой педагог надавал нам кучу заданий и расписал каждый день отпуска – что и как учить и куда какой палец должен нажимать. И мы уехали в Баварию.
Мы не волновались, потому что знали, что недалеко от места, где будем жить – курортный городок, с курзалом, где мы раньше видели концертный рояль и знали, что этот курзал всегда был открыт для всех желающих, которым была бы охота там помузицировать.
В первый же день отпуска мы пошли в курзал и пару часов весело там позанимались, не обратив внимания на мрачного дядьку, напряженно и нервно слушавшего “Маленькие прелюдии” в дверях. В тот же вечер курзал был закрыт и наглухо задраен ставнями и когда мы спросили у администрации курорта в чём дело, нам вежливо, но прохладно ответили, что ключ неизвестно у кого и, в любом случае, заниматься там у нас не получится.
Наутро мы съездили в городок, подёргали за ручку местной музыкальной школы, но она была закрыта до сентября. Мы стали опять упрашивать в администрации курорта, описывать им нашу ситуацию и предлагать деньги за аренду рояля, но нас не захотели даже слушать и сквозь зубы процедили: “Тут все вопросы решают в ратуше”. “Ах, в ратуше, говорите? Что ж, в ратуше так в ратуше”. Как вы догадались, мы поехали в ратушу.
Сцена в ратуше была один в один похожа на легендарную сцену из фильма “Криминальное чтиво”, когда ещё не пострадавший Марселлас Уоллес звонит решателю вопросов мистеру Вульфу, а тот записывает подробности проблемы (“так-так, два идиота”, “понял, жена-истеричка приходит с работы через 40 минут”, “ага, машина, забрызганная мозгами”).
Нам не удивились нисколько, как будто бы каждый день в ратушу глухого баварского городка приходят 9-летние русские мальчики с просьбой быстренько найти им рояль и дать месяц-другой на нём поиграть. Действительно, подумаешь, какая история.
Нашу семью сразу от порога отправили в отдел социальной работы и беженцев, там тоже не удивлялись, не тратили ни минуты времени и задавали чёткие, дополнительные вопросы по нашему кейсу: “Так, русский мальчик, ага, пианист, понятно-понятно, экзамены, новая школа в Москве. Когда у вас точно экзамены? Сколько часов в день надо мальчику играть на рояле? У мальчика планируются выходные или он играет каждый день? Где вы живёте здесь?” – причём каждый наш ответ записывался в блокнотик. Ровно через 4 минуты интервью нам сказали: “Спасибо, мы вас больше не задерживаем, ответ вы получите в ближайшее время”.
Мы заехали за кефиром и помидорами в супермаркет, приехали домой и в двери увидели факс, где было написано: “Уважаемые господа! В продолжение нашего разговора имеем честь сообщить вам, что ваш сын может играть на рояле с 4 августа по 4 сентября ежедневно, кроме воскресных дней с 10:00 до 12:00 по адресу: Кирхенштрассе, 7, господина Пробстера мы предупредили. Счастливого пребывания в Баварии”. Стоит ли говорить, что мы поехали на Кирхенштрассе 7 и нашли там “Дом Престарелых Пробстера”?
Сказать, что господин Пробстер был рад нашему прибытию это ничего не сказать и попасть пальцем в небо. Но он же не мог отказать людям из ратуши? Конечно, нет. Поэтому он держался более чем мужественно. Инструмент стоял в столовой Дома Престарелых, мы стали приезжать туда с 10 до 12 и на нём играть, а поскольку столовая была открытым пространством без стен, нашу игру слышал весь Дом Престарелых. Так мы играли с 4 августа по 4 сентября.
Дом Престарелых не выглядел как российские дома престарелых – там было очень уютно, местами богато, некоторые старички и старушки жили в отдельных квартирах, другие в комнатках, все до одного были окружены вниманием и заботой, некоторые ели в ресторанах в городе, другим накрывали в столовой, где сын и занимался. Поэтому вокруг сына сразу сформировалась фан-группа 80-90 летних поклонников с поклонницами, которые ждали нашего прихода и называли его “Нашим кляйне Моцартом”.
Один дедушка-англичанин оказался бывшим дирижёром оркестра английской армии и большим любителем Баха. Он садился в кресло рядом и деликатно, но точно давал очень толковые профессиональные советы насчет пальцев. Ему было лет, наверное, 100, но он отличался ясным умом и большой музыкальностью.
Перед отъездом в Россию мы съездили в Пассау (большой город неподалёку) и напечатали там в фотостудии красивые большие фотографии окрестностей, которые я наснимал за месяц, вставили их в красивые рамки и подарили 5 в ратушу и 5 дому престарелых.
Все были очень растроганы и пожелали нам успехов на экзаменах. Мы вернулись в Москву, на второй день сдали и поступили, причём не на платное, а на бюджет. Пока учимся хорошо, по сольфеджио вчера две пятерки, первый экзамен по специальности пятерка с минусом. Но загадов не делаем, наше дело стараться, а жизнь сама всё покажет. Кроме того, что собираемся с московскими подарками в отпуск туда же, где отдыхали и работали в августе. Вот и во всём бы так, да?
✅Моя книга о похудении продаётся здесь (и бумажная и электронная)
Ах какая классная история!
Да. У нас бы тоже, наверно, помогли бы скорее, в зеркальной ситуации. Но насколько же чётко всё было сделано – фантастика. Не потратили буквально ни секунды ни своего, ни нашего времени
Как приятно это читать! Большой спасибо! Здорово, что подрастает у вас такой музыкальный сын. А то только и слышишь, какая у нас бездуховная молодежь… В этой новой музыкальной школе и окружение соответствующее, и педагоги и ученики – есть на кого равняться. Успехов в изучении музыки, здоровья, вдохновения вашему сыну! Да и дому престарелый в Германии остается только позавидовать – рояль! (мой личный опыт, и тоже в Германии, в Карлсруэ, в отеле в ресторане тоже был отличный рояль) А у нас в одном из центральных районных Центров культуры, который проводит платные концерты и где я занимаюсь музыкой – нет ни одного рояля, только старенькие немецкие пианино с приклеенными на скотч пюпитрами. Оно, конечно, “не имей Амати, а умей играти”, но и рояль-то хочется, а нету.
Мне очень интересно как там устроено финансирование и помогает ли государство, или совсем устранилось и только частные деньги. Поедем, в следующий раз – спрошу там всё